Было мне недавно...В гости позвали на день рождения. Хорошо так там оказалось, уютно и весело всем. Еды много. Пить никто никого не принуждал. А громче других над столом праздничным слышался голос одной гостьи.
Я её назвала Веселушка-Хохотушка. Потому как и сама остромётными шутками бисером рассыпается, и над шутками других гостей хохочет звонче всех и радостнее всех. А гости и рады такой оценке. Сама — дородная, бальзаковского возраста, т.е. слегка за... Всё при ней — сзади, спереди, в профиль :). И головка неглупая на плечах — шутки все были уместны и непошлы.
Давно я не видела таких весёлых людей.
Но вдруг посреди этого жизнерадостного потока на моём правом запястье с фотоаппаратом «Nikon» сомкнулась сталью мужская рука и хрипло прозвучало: «А её ты не снимай! Я сказал!»А когда у меня в руках «Nikon», то ко мне может прикасаться разве что кошка Ди-Ди, остальным меня лучше не трогать — я тоже превращаюсь в сталь, ибо у меня рефлексы...
Я с моим любимым «Nikonom» однажды даже в речку падала, свалившись по грудь в ледяную воду с ненадёжной кладки. Фотик был в рюкзачке на плече, и я в ту длинную секунду падения успела таки его рефлекторно сдёрнуть с плеча и поднять высоко над головой...Да, было дело...А тут среди красивых гостей вдруг — стальная клешня — капканом на руке...
В помутневшей серости туманно плескался алкоголь, дающий краткие фальшивые вспышки энергии.
Алкоголик...
Их, даже трезвых, всегда выдают именно глаза. Неважно, если руки ещё сильные и не дрожат...Глаза всегда скажут...
Никто из них не знает об этом...Я застыла, опетлёванная «Nikonom»...И тут вдруг Веселушка-Хохотушка снялась встревоженной голубкой с места, подлетела к нам с нежным воркованием:
— Витенька, да что же ты! Витенька! Солнышко! Отпусти девушку, не обижай, она гостья здесь, как и мы с тобой, садись, солнышко, на место. Вот я тебе картошечки ещё положу и мяска...Садись, Витенька, покушай...
Жена, значит.
— А пусть не фотографирует здесь! Я сказал! — По столу слабо ударил кулак.
— Она и не фотографирует, Витенька, солнышко, она ничего не фотографирует...она просто гостья, не надо обижать её...Вот покушай, Витенька, выпей, радость моя...
Сел...Она ему и рюмочку внеочередную налила. Выпил...
Послушал жену...
Через несколько минут сильная половина человечества поднялась волной из-за стола — на перекур — и его увлекла за собой. Ушёл шатающейся походкой. Было ясно, что ему уже и пить, и курить давно хватит...
Гости забубнели о чём-то своём, разнотемном. А я встретилась глазами с Веселушкой-Хохотушкой и спросила:
— Давно он такой?
И с изумлением увидела, как расплавленным воском оплыла радость с её лица. Как рельефно и вдруг прорезались невидимые раньше от смеха морщинки.
Лицо накрыла тёмным крылом странная тень: оно мгновенно стало горестным и печальным до невозможности, а выцветшие, неумело и неаккуратно подведённые тушью светлые глаза заморгали часто-часто, и губы полные дрогнули...
— Да уже лет пять или семь...Как группу дали, работу потерял, так и запивает периодически...
— А Вы?
— А что — я? Детей растить надо. Устроилась работать вахтовым методом в Киеве. Две недели там — две недели дома. Три года уже...
— Нормально воспринял?
— Какое там нормально! Скандалы устраивает, как приеду — обзывает самыми непотребными словами, как последнюю...Страшно слушать...Пьёт...От бессилия, наверное. Но он так ведь незлой, это водка всё...Водка его злым делает.
— И что же Вы?
— А что — я? Я зарабатываю деньги. Детей растить надо. А он им всё-таки отец...Надо, чтобы у детей был отец.
— Даже такой?
— Он же когда трезвый, то другой совсем. По дому много делает. Дом в селе без мужчины — никакой. Я говорила ему, чтобы полечиться или ещё что. Так он не считает, что пьёт. Он же себя пьяным не видит. Проспится. И не помнит ничего потом...Странно, что сегодня такой...Обычно назавтра уже нормальный, а сегодня вот третий день и — никакой...Извините его...Это водка всё...
Мужская компания вернулась. Витенька был хмур и вял. Ему ещё налили. Раз и другой. И ещё покормили. Потом он порывался размахивать
руками, грозя кому-то невидимому стиснутым кулаком:
— Вот они у меня где все! Вот тут!
И Веселушка-Хохотушка, поняв, что это уже несколько мешает остальным гостям, подняла его из-за стола:
— Пойдём, Витенька, походим немножко, к кумовьям зайдём на минутку, пойдём, солнышко...
Увела, крепко держа под руку...
Да убоится жена мужа своего, — подумалось почему-то, глядя вслед...
Застолье стало на несколько тонов тише. Остались полутона. Немножко диез. Немножко бемоль.
Но уже не было столько весёлости. Никто больше не напился. Никто не был так весел, как жена Витеньки...
А я вспомнила старинную пословицу: «Кто больше всех смеётся, у того сердце плачет...»
Инесса ФТОМОВА, http://finka-free.livejournal.com/
